d_st75

В течение столетий [Церковь] до такой степени привыкла к своему национально-государственному устройству, что когда уже не единицы (обслуживающиеся "посольскими церквями"), а целые тысячи православных с епископами и священниками оказались вне границ своих поместных Церквей, они как будто забыли, что в Церкви действует отнюдь не национальный и не государственный, а поместный, или территориальный, принцип устроения и что если в течение целой исторической эпохи национальный и территориальный принципы de facto совпадали, то это еще вовсе не значит, что так было всегда и что так и должно быть всегда. Между тем этот поместный принцип есть не что-то второстепенное, преходящее или случайное, а, напротив, исконное и основное условие церковной жизни, вытекающее из самой сущности Церкви как единства, основанного не на "природе", не на плоти и крови, а не единстве веры и любви, на тайне Тела Христова. Как говорит преп. Симеон Новый Богослов, "все - один Христос, как единое тело из многих членов". И смысл и радость Церкви в том и заключается, что члены ее - живущие вот здесь, в данной области, в данном городе, независимо от любых человеческих природных разделений между ними - составляют некое новое единство, живое воплощение единства всей Вселенской Церкви. И подменять это сверхприродное единство чисто природными признаками - национальностью, языком и т.д. - значит низводить Церковь в разряд явлений "от мира сего", до конца подчиненных исторической причинности.

О. Александр Шмеман, "Церковь, эмиграция, национальность", Церковный вестник Западно-Европейского Русского Экзархата, 1948, №10. Перепечатано в "Собрание статей", Русский Путь, 2009